Познахирев В. В преддверии революционных бурь. «Морской сборник», 1990, №11, с.75-78.

Издание: "Морской сборник"	Год: 1990	Месяц: 11	День:
Авторы:
Персонажи:
Корабли: "Гангут" (линкор; 1909-; 1922 - "Октябрьская революция"),
Тема:
Иллюстрации:
Содержание: Познахирев В. В преддверии революционных бурь. «Морской сборник», 1990, №11, с.75-78. ДОНОШУ Вашему Высокопревосходительству, что 19 сего октября вечером на линейном корабле «Гангут» произошли беспорядки, предлогом для которых послужило недовольство команды пищей». Этот доклад командующего Балтийским флотом вице-адмирала В. Канина главнокомандующему войсками Северного фронта положил.лачало как следствию и суду над активными участниками «беспорядков», так и длительным спорам о причине и характере выступления гангутцев. Впоследствии это событие не раз переживало периоды популярности и умолчания. И еще долгое время у историков не было однозначного мнения о том, что же в действительности произошло на линейном корабле «Гангут» 19 октября 1915 г. Одни были склонны видеть здесь революционное выступление, возглавляемое большевиками, другие, напротив, стихийный бунт, организованный анархистско-эсеровскими элементами. Линкор «Гангут» был заложен на Адмиралтейском заводе в Петербурге в июне 1909 г. и спущен на воду в 1911 г. Кронштадтская газета «Котлин» писала в те дни: «В субботу 24 сентября, в присутствии Ее Величества королевы эллинов состоялся благополучный спуск нашего четвертого «дредноута», линейного корабля «Гангут», Это событие ознаменовало собой окончание постройки первой серии русских линейных кораблей, считавшихся по тем временам одними из сильнейших в Европе. При водоизмещении 23 тыс. т и скорости 23 уз «Гангут» нес 12 305-мм, 16 — 120-мм и 4 — 47-мм орудия. Имя свое линкор получил в честь первой крупной победы русского флота над шведами у п-ова Гангут 27 июля 1714 г, В 1911—1914 гг. корабль достраивался у стенки Адмиралтейского завода на Галерном острове. Это были годы нового подъема революционного движения в России, роста стачечной борьбы, активизации деятельности большевистских организаций в армии и на флоте. Оценивая положение на Балтике, В. Ленин писал летом 1912 г.: «А в Балтийском флоте кипит... Настроение у матросов боевое». Уже в 1914 г. команда «Гангута» приняла активное участие в политической забастовке рабочих Адмиралтейского завода. А к весне 1915 г. на линкоре фактически сложилась хорошо законспирированная подпольная большевистская организация. Вместе с сочувствующими она насчитывала свыше 50 человек. Возглавляли ее моряки В. Полухин, И. Андрианов, П. Мазуров, С. Винклер и др. В конце 1914 г. «Гангут» вступил в строй Балтийского флота. Вместе с новыми линкорами «Севастополь», «Полтава» и «Петропавловск» он вошел в первую бригаду линейных кораблей, составлявшую ядро русских морских сил на Балтике. Весной и летом 1915 г. линкор несколько раз выходил в Финский залив, где между Ревелем и Гельсингфорсом выполнял артиллерийские стрельбы и отрабатывал задачи боевой подготовки. В боевых походах корабль длительное время не участвовал. Строгий запрет на использование новых линкоров без разрешения Ставки Верховного Главнокомандующего фактически обрекал «Гангут» на бездействие. И это в разгар тяжелой для Балтийского флота и всей русской армии кампании. Последнее обстоятельство крайне отрицательно отражалось на настроении личного состава. А мало понятное маневрирование между Гельсингфорсом и Ревелем, цели и задачи ко- 75 торого никто должным образом не разъяснял, представлялось не иначе как бессмысленным. Это положение с каждым днем усугублялось все более безрадостными сообщениями с фронта, настойчивыми слухами о засевших в штабах «немцах-изменниках», равнодушием, грубостью, а порой и откровенной жестокостью со стороны многих офицеров линкора, в первую очередь старшего офицера корабля — бароаа Э. Фитингофа. В подобных условиях на «Гангуте» ранее, чем где-либо, неизбежно должно было вызреть недовольство не только внутренними порядками и империалистической войной, но и существующим государственным строем. 10 октября на линкоре впервые появились написанные от руки листовки, в которых 2-я бригада линейных кораблей призывала 1-ю к забастовке. Дознание, проведенное по инициативе старшего офицера, не дало результатов. Большевистские организации Балтики не планировали в этот период каких-либо активных действий, и есть все основания предполагать, что листовки распространялись анархистскими элементами линжора. Прокламации эти не вызвали серьезной реакции со стороны гангутцев. Тем не менее они не могли не оказать влияния на ход последующих событий. На рассвете 19 октября на корабле началась очередная погрузка угля. По свидетельству офицеров, команда работала отлично. Как выяснилось позднее, кто-то еще с утра пустил слух, что экипаж линкора «Император Павел I» в полдень начнет восстание, которое поддержат остальные корабли флота. Люди воспрянули духом, е надеждой ожидая сигнала к выступлению. Но его так и не последовало. Вечером, учитывая настроение экипажа, руководители подпольной организации «Гангута» собрались на экстренное совещание. Мнения разделились. В. Полухин считал выступление в настоящий момент преждевременным. П. Мазуров, Г. Ваганов и некоторые другие настаивали на вооруженном восстании. Тем временем возле камбуза разыгрывались основные события. По традиции в день угольной погрузки личный состав получал макароны по-флотски. Однако 19 октября макарон не оказалось ни на корабле, ни на продовольственных складах Гельсингфорса. На ужин была приготовлена каша. Матросы единодушно отказались от ужина. Попытки ненавидимого всеми старшего офицера уговорить людей, как и следовало ожидать, окончились безрезультатно. Тогда Э. Фитингоф пустил в ход последний довод: — Стыдно, матросы! В окопах за такую кашу бога благодарят. Выслушав доклад старшего офицера, командир «Гангута» капитан 1 ранга А. Кедров не нашел ничего лучшего, как приказать выбросить пищу за борт, и в 19 ч сошел на берег. Следом за ним корабль оставили еще 14 офицеров (практически половина офицерского состава линкора). Взрыв возмущения прокатился по кораблю, кубрики загудели от митингов. Все накопившееся у людей возмущение выплеснулось по окончании вечерней молитвы, на которую против обыкновения собралась едва ли не вся команда линкора. Матросы отказались расходиться по кубрикам, требуя ужина. Попытки офицеров развести людей только усилили всеобщее негодование. Послышались выкрики: «Долой немцев с флота!», «Бей скорпионов!», «Пойдем в кают-компанию и повыбрасываем начальство за борт!» В офицеров полетели куски угля, разные металлические предметы. Некоторые пытались пресечь бунт, угрожая револьверами, но угрозы эти не останавливали неповинующихся. Матросы хлынули на верхнюю палубу. Сдержать их стихийный порыв было уже невозможно. В создавшихся условиях подпольной организации не оставалось ничего иного, как возглавить выступление команды. В первую очередь В. Полухин потребовал оповестить о событиях на линкоре стоящие поблизости корабли. — «Гангут» восстал! — разнесся вскоре над засыпающим Свеаборгским рейдом усиленный мегафоном голос.— Присоединяйтесь к нам, павловцы... Присоединяйтесь, рюриковцы!.. Присоединяйтесь все!.. «Гангут» восстал!!! То же обращение неоднократно передавалось радиостанцией линкора. 0§щери уже не контролировали обстановку. Большинство кз них были заблокированы в ка-. 76 ют-компании. По всему кораблю шли бурные митинги. Команда выдвигала требование идти в Петроград на соединение с рабочими, а если это окажется невозможным, то интернировать линкор в Швеции по примеру потемкинцез. Однако остальные корабли флота не выступили на стороне гангутцев. Не поддержал восстания и караул линкора, отказавшийся подпустить восставших к пирамидам с оружием. Попытка овладеть пирамидами, обесточив корабль, не увенчалась успехом. Дежурные электрики, знающие об этом замысле, ввели в действие резервный дизель-генератор. Кроме того, старший офицер, воспользовавшись суматохой, сумел известить о происходящем штаб бригады линейных кораблей и убрать от борта все плавсредства. В полной мере сказалась неподготовленность выступления, отсутствие заранее разработанного плана. Тем временем офицерам и прибывшему на корабль капитану 1 ранга А. Кедрову удалось в какой-то степени успокоить команду. Матросы получили мясные консервы и традиционное в подобных случаях обещание «во всем разобраться». Несмотря на то, что часть команды требовала довести начатое дело до конца, В. Полухину и его единомышленникам на этот раз удалось убедить людей разойтись по кубрикам. Была выработана и общая линия поведения на случай возможных допросов. Как показали дальнейшие события, мера эта оказалась далеко не лишней. Обещание «во всем разобраться» обернулось прибытием на корабль следственной комиссии под председательством контр-адмирала А. Небольсина. 22 октября после допросов 95 моряков-гангутцев были арестованы и под конвоем препровождены в Свеаборгскую крепость. В их числе оказались и большевики В. Полухин и К. Пронский (впоследствии командующий Северо-Двинской флотилией). 29 человек, признанных следствием наиболее активными участниками событий, содержали в отдельном каземате крепости под усиленным караулом. На следствии матросы утверждали, что причиной их выступления явилась каша и неприязнь к офицерам немецкого происхождения, которые «продали Россию». Несмотря на очевидную сомнительность подобных объяснений, следственная комиссия полностью поддержала эту версию. «...Беспорядки возникли не под влиянием революционной пропаганды, исходившей с берега,— говорилось в ее заключительном документе,— а исключительно лишь на почве существующего во флоте недовольства офицерами немецкого происхождения». Этот вывод, который кое-кто, увы, до сих пор склонен принимать всерьез, имеет мало общего с действительностью. Делая его, командование флота стремилось 77 снять с себя ответственность за происшедшие события. Отношение Николая II к таким фактам было хорошо известно. Например, на сообщение о восстании на «Гангуте» он наложил следующую резолюцию: «Предупреждаю, что при малейшем повторении подобных недопустимых беспорядков на судах флота будут приняты самые суровые меры взыскания, начиная со старших начальствующих лиц», С другой стороны, «старших начальствующих лиц» не могли не тревожить последствия восстания на «Гангуте». В защиту моряков линкора выступила газета «Правда». В Петрограде прошли забастовки протеста. Столичный комитет РСДРП(б) выпустил специальное обращение к армии и флоту. Жандармский полковник В. Тржецяк докладывал в те дни главному командиру Кронштадтского порта: «По поводу ареста матросов с линейнего корабля «Гангут» среди матросов идут нескончаемые разговоры... Матросы высказывают крайнее недовольство на начальство за осуществление этих арестов, считая матросов «Гангута» невиновными... Инцидент, имевший место на линейном корабле «Гангут», далеко не исчерпываеттого, что предположено матросами осуществить. Он доказал лишь остальным.., что возможно достигнуть успеха в их движении только тогда, когда выступление будет осуществлено одновременно всеми командами. Выступление это, безусловно, произойдет ранее зимы, если арестованные матросы будут судимы и осуждены...» Не верили в версию о «немцах» и сами организаторы следствия. Главнокомандующий войсками Северного фронта генерал Н. Рузский писал В. Канину: «...немецкое засилье, против которого якобы протестовали матросы, лишь благовидный и вполне соответствующий настоящей политической обстановке предлог дать возможность командам кораблей выразить свое неудовольствие существующими порядками во флоте...» Решением следственной комиссии 33 матроса были преданы суду, 27 направлены в Архангельский дисциплинарный полуэкипаж (в их числе В, Полухин и К. Пронский), остальные освобождены за недостаточностью улик. В последних числах октября арестованных доставили в Кронштадт, а 22 декабря 1915 г. Кронштадтский военно-морской суд огласил приговор по делу о матросах— участниках волнений на линейном корабле «Гангут»: кочегарные унтер-офицеры Г. Ваганов и Ф. Яцкевич были приговорены к расстрелу, остальные — к ссылке на каторжные работы на срок от 4 до 15 лет. Однако, учитывая всеобщее недовольстве и опасаясь новых серьезных волнений, командующий Балтийским флотом заменил двум осужденным смертную казнь каторгой, а остальным снизил сроки. На «Гангуте» часть офицеров отстранили от должности. Корабль наводнили тайные осведомители. Команда находилась под особым контролем жандармского управления. Но разгромить большевистскую организацию линкора охранке так и не удалось. В 1916 г. ее возглавил комендор А. Санников. Прошение гангутцев о помиловании и зачислении в действующую армию было отклонено. На свободу они вышли только в апреле 1917 г. на основании общей политической амнистии Временного правительства. Что же касается дальнейшей судьбы «Гангута», то этот корабль еще евыше 40 лет оставался в составе нашего флота. Моряки линкора принимали активное участие в Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войне. 22 июля 1925 г. кораблю было присвоено новое имя — «Октябрьская революция», он участвовал в обороне Ленинграда и прорыве блокады, а 3 сентября 1944 г. «за образцовое выполнение боевых задаявй на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужестве и отвагу» был удостоен ордена Красного Знамени. Свыше 15 тыс. моряков в разные воды служили на этом корабле, и среди них такие выдающиеся военачальники, каж И. Исаков, Л. Галлер, В. Трибуц. Капитан 3 ранга В. ПОЗНАХИРЕВ 78

Эта карточка не связана с другими карточками.