Полях Я. «Мы долго в море пропадали!..» «Морской сборник», 1988, №1, с.57-60. |
|
Издание:
"Морской сборник"
|
Год:
1988
|
Месяц:
1
|
День:
|
|
|
|
|
|
Иллюстрации:
|
Содержание:
«Быть может, встретитесь с Алексеем Ивановичем Бутаковым. Это флотский офицер... Это мой друг, товарищ и командир при описании Аральского моря, — писал опальный Тарас Шевченко из Оренбурга своим друзьям в ноябре 1849 г. — Сойдитесь с ним. Благодарите его за его доброе, братское со мною обращение, он, ежели встретитесь с ним, сообщит все подробности о мне» (').
Сколько добрых воспоминаний осталось об Алексее Ивановиче Бутакове — моряке и исследователе, дерзком мореплавателе и патриоте. Он с честью продолжил славные деяния фамильной династии, на скрижалях которой более четырех веков были начертаны благородные слова: Верность Отечеству, Отвага и Стойкость, Подвижничество и Добродетель (2).
А. Бутаков родился в 1816 г. в семье будущего вице-адмирала Ивана Николаевича Бутакова. В 11 лет он стал воспитанником Морского кадетского корпуса. С детства надев морскую форму, до конца своей жизни предпочитал ее изысканным фракам и камзолам, носил ее с честью и гордостью. Уже в 12 лет А. Бутаков получил чип гардемарина, хотя другим для этого требовалось 3 — 5 лет. В 21 год он мичман, в 22 — лейтенант, в 37 — почетный член Берлинского географического общества, в 51—-член Лондонского королевско-географического общества и Итальянского общества путешественников.
Первое свое плавание совершил с отцом в 5-летнем возрасте. Будучи гардемарином, с 1828 г. по 1834 г. плавал на галере «Цецера», фрегатах «Дмитрий Донской», «Урания», «Кульма». Произведенный в лейтенанты, в 1838 г. проходил службу на фрегате «Касто». А. Бутаков упорно и настойчиво овладевал морской профессией, занимался самообразованием, углублял свои научные знания, совершенствовал французский, английский, итальянский и немецкий языки.
В 1840 г. его перевели на военный транспорт «Або», которым командовал известный путешественник и исследователь В. Юнкер. В том же году Бутаков отправился на корабле в трехлетнее кругосветное путешествие по маршруту Кронштадт — Камчатка— Кронштадт. Это плавание развило в молодом моряке любовь к познаниям, исследованиям, кропотливой научной работе. После изучения Камчатки Алексей Иванович начал разрабатывать проект научной экспедиции на Аральское море, берега которого в те годы оставались «белыми пят-
---
1 Шевченко Т. Г. Собр. соч.: В 4 т. — Т. 4. — М.: Правда. 1977. — С. 251.
2 Ведущая свои корни от Федора Бутакова, начавшего воинскую службу в Новгородском полку при походе Ивана Грозного в 1558 г. на Казань, династия Бутаковых дала нашей Родине, русскому и Советскому Военно-Морскому Флоту 124 моряка, среди которых 19 адмиралов, 3 генерала, 14 капитанов 1 ранга, 84 других флотских офицера, -3 мичмана и один старшина 1-й статьи. Вместе с Петром I они строили российский регулярный военный флот, участвовали в сражениях под Азовом н Афоном, при Ени-кале и Тендре, Гангуте и Синопе. Они открывали новые земли в кругосветных экспедициях, были в числе офицеров, возглавивших восстание на Сенатской площади в декабре 1825 г. Все Бутаковы признали Советскую власть, воевали на фронтах гражданской и Великой Отечественной войн. Десятки бухт, мысов. заливов Японского, Берингова. Охотского и Аральского морей названы в честь представителен этой славной фамилии.
57
нами» на картах мореходов. Россия еще не имела здесь флота, а ближайший военный гарнизон находился в Оренбурге. Передовые русские военачальники давно ставили вопрос о создании на Арале флотилии, однако не могли пробить каменную стену чиновничьей бюрократической рутины. Те, кто был ближе к царю, неустанно нашептывали ему, что Арал — дикое болото, не приспособленное для плавания судов, а размытые берега не позволяют оборудовать стоянку для военных кораблей. Словом, все сводилось к тому, что море якобы не представляло интереса для России.
Да, Арал был неизведан. Многие его острова вообще не были открыты. Загадкой оставались растительность моря, режим его воды, климат и фауна, берега и отмели, приливы и отливы. Но Арал представлял интерес для России как внутреннее море, как форпост на ее границах. А. Бутаков сумел убедить даже отъявленных скептиков при царском дворе в необходимости его исследования. Немалую роль сыграло и то, что значительную часть расходов по организации и подготовке экспедиции семья Бутаковых брала на себя.
Алексей Иванович обратился за советом и консультациями к профессору Г. Гельмерсену и адмиралу Ф. Беллинсгаузену, которые считались знатоками Закаспийского края. Они дали ему подробные инструкции по сбору материалов и коллекций.
В свою экспедицию А. Бутаков подобрал 18 матросов-балтийцев, которых знал лично. Верными помощниками стали прапорщик К. Поспелов, штабс-капитан Генерального штаба профессор военной статистики А. Мешков, полковник Генерального штаба К. Герн, ссыльный студент Варшавского университета натуралист Т. Вернер, военные топографы Христофоров и Рыбин, фельдшер Истомин. Художника, согласившегося отправиться в рискованную экспедицию, в Петербурге найти не удалось. Но еще в столице Алексей Иванович замыслил привлечь к работе в качестве рисовальщика томившегося в ссылке в оренбургских степях Т. Шевченко.
Весной 1847 г. в Оренбурге построили военную шхуну «Николай» и переправили в разобранном виде на телегах на побережье Арала во вновь созданный форт Раим. А. Бутаков прибыл в Оренбург 5 марта 1848 г. и по проекту, составленному им вместе с младшим братом Григорием, приступил к постройке научно-исследовательского судна — шхуны «Константин». Здесь он и встретился с Т. Шевченко. Используя свои связи, Алексей Иванович добился зачисления поэта художником в свою экспедицию.
«Конечно, нелегко было служить на флоте, но все же легче, чем в строю, и уж особенно для Тараса. Первое и самое главное, как он сам потом мне рассказывал, не было этих ненавистных для него шагистики и ружистики; второе -- там он уже не землю рыл, а срисовывал берега, виды Сыры и Арала... И жилось ему на шхуне, которою заправлял сам Бутаков, куда уж лучше, чем на суше, в роте, — писал в своих воспоминаниях в книге «Киевская старина», вышедшей в 1889 г., Г. Косарев, бывший ротный командир Т. Шевченко. — Проплавал таким манером наш Тарас два лета подряд по морю Аралу, берега, острова и воды которого Бутаков обозревал и описывал. Немало-таки натерпелись при этом наши мореплаватели и от штормов, и от лихорадок, и от непривычки к жизни на воде, и даже от проклятых комаров, которых по берегам Арала носятся целые тучи. Впоследствии все нижние чины, исполнявшие обязанности матросов, а в том числе и рядовой Тарас Шевченко, были даже удостоены за эти морские кампании 1848 —■ 1849 годов высочайше дарованной денежной награды, каждый в размере по пяти рублей серебром».
То, что Т. Шевченко получил возможность заниматься не только живописью, рисованием, но и поэзией, литературной работой, было для него возвращением к творческой жизни. Именно в 1848 — 1849 гг. он написал более 70 поэм и стихотворений, 2 повести, создал более 300 акварелей и сепий. Родились такие выдающиеся произведения, как «Не дай ты никому того же...», «Цари», «Нет горше доли, чем в неволе...», «Марина», «Пророк», «Сычи» и другие. В стихотворении «Когда есть дом родной, а дома...», написанном в 1848 г., поэт изобразил небольшой эпизод из жизни экспедиции:
Мы долго в море пропадали.
Пришли в Дарью, на якорь встали.
С Ватаги письма принесли,
И все тихонько их читали...
58
«Его сепии и акварели, вывезенные оттуда, неизмеримо выше академических картин доссыльного периода», — отмечала М. Шагинян в своем исследовании «Тарас Шевченко» (3).
Кобзарь творил вопреки царскому приговору — «строжайше запретить писать и рисовать!». И в том, что мы сегодня читаем и видим замечательные произведения поэта и художника, большая заслуга А. Бутакова. Алексей Иванович знал, что подвергается опасности, но тем не менее создавал все условия Т. Шевченко для работы.
О глубоком сочувствии к людям, лишенным свободы за прогрессивные взгляды, о свободомыслии самого Алексея Ивановича ярко свидетельствует и то, что он сделал также своими помощниками ссыльных польских революционеров Т. Вернера, Б. Залесского, Л. Турно, некоторых солдат-штрафников.
Осенью 1849 г. экспедиция возвратилась в Оренбург. Шевченко и его товарищи жили в одной квартире с А. Бутаковым и пользовались полной свободой. Благодаря хозяину дома поэта принимали в лучших домах, он постоянно писал, рисовал портреты, зарабатывая деньги на жизнь. Г. Косарев вспоминал: «Морскою кампаниею 1849 года окончилась, однако, и служба Шевченко на море. Чтобы не оставлять его в Раиме без себя, а еще пуще для того, чтобы похлопотать об облегчении его участи — так как Шевченко все время своей морской службы вел себя безукоризненно, много трудился и рисовал, и чертил,
— Бутаков отправился в октябре в Оренбург для представления начальнику края отчета о своих работах, взял с собой в числе других лиц, сопровождающих его труд, а именно: Поспелова, двух топографов, унтер-офицера Вернера, фельдшера и денщика и рядового Шевченко. Отчетом Бутакова в Оренбурге остались очень довольны, — так что не только его, но и Поспслова вскоре даже произвели в следующий чин: но хлопоты его о Шевченко уважены не были...» (4).
Привлечение Шевченко к экспедиции, нарушение царского приказа не обошлись для Алексея Ивановича без последствий. Когда он отправил материалы экспедиции в Петербург, Николай I, взбешенный вольномыслием и поведением А. Бутакова, не удостоил их вниманием и вернул назад. Однако эти документы стали достоянием живой географической мысли передовой русской общественности. Отважные исследователи открыли несколько необитаемых островов. Группу островов А. Бутаков назвал Царскими, а три новых острова — Николай, Беллинсгаузен и Лазарев. На острове Николай был обнаружен девственный уголок природы. где обитало большое количество сайгаков. Участники экспедиции вспоминали, что животные вплотную подпускали к себе людей, с любопытством рассматривая их.
При изучении побережья и островов на полуострове Куланды был найден каменный уголь, что впоследствии способствовало открытию пароходства на Арале.
Несколько дней исследователи провели на острове Барсакельмес. Была описана его береговая линия, проведена топографическая съемка и собраны коллекции5. Абсолютно безводный, не имевший ни одной реки или озера, он в то же время отличался особенной влажностью и теплым климатом; когда над морем лил дождь, на острове было сухо и по-летнему пригревало солнышко. Это объяснялось тем, что пески раскалялись за день и от них вверх поднимались мощные потоки сухого горячего воздуха, которые преграждали путь дождевым тучам и как бы разрезали их надвое, заставляя обходить Барсакельмес.
Всю зиму, начиная с октября 1848 г. по апрель 1819 г., экспедиция провела в Раиме и на диком наносном острове Кос-Арал, где заканчивалось сооружение форта, складских и служебных помещений, жилищ для личного состава. В честь создателя форта его впоследствии назвали Кара-Бутак.
Работы Алексея Ивановича по изучению Аральского моря были настолько значительны, что ряд географических обществ (и русское и иностранные) избрали его почетным членом. Выдающиеся ученые мира восхищались научным подвигом А. Бутакова. Среди них — немецкий натуралист, естествоиспытатель и путешественник А. Гумбольдт, побывавший в 1829 г. на Урале, Алтае и на Каспии. Не случайно А. Бутаков удостоился шведского ордена Святого Ола-фа и итальянского — Святых Маврикия и Лазаря и др.
Только в России разгневанный царь не хотел замечать упехи ученого. Однако под давлением общественного мнения он вынужден был проявить свою «монаршую милость»: произвел Бутакова в капитан-лейтенанты и «удостоил» его ордена Святого Владимира IV степени — самой рядовой награды того времени.
Нелшлость императорского двора за привлечение к экспедиции ненавистного царю Тараса Шевченко преследовала А. Бутакова всю жизнь. Алексей Иванович понимал это и старался держаться подальше от столицы. В 1850 г. он уехал в Швецию, чтобы заказать железные пароходы для Аральской военной флотилии. А. Бутаков доставил их на Арал, где их быстро собрали и спустили на воду. На пароходе «Перовский»,
---
3 Шагинян М. Тарас Шевченко. -- М.: Госполитиздат, 1946. — С. 54.
4 Т. Г. Шевченко в воспоминаниях современников — М : Госполитиздат, 1962. — С. 244.
5 В память о первом исследователе Аральского моря и острова Барсакельмес по предложению академика Д. Берга, посетившего остров и 1890 г., самый высокий юго-западный мыс его назван именем А.И. Бутакова.
59
как настойчивый изыскатель, изучал Сырдарью, участвовал в осаде и взятии крепости Ак-Мечеть, за что получил чин капитана 2 ранга и орден Святой Анны II степени.
В 1854 г. А. Бутаков вплотную занялся усилением Аральской флотилии. С крупным воинским отрядом казаков по пескам Каракумов он провел караван с частями и механизмами новых судов, строительным материалом из Оренбурга на побережье Арала, руководил Аральской верфью во вновь созданном порту в форте № 1.
30 августа 1855 г. его произвели в капитаны 1 ранга и назначили командиром Аральской флотилии.
Хотя служебные дела и отнимали много времени, А. Бутаков не прекращал научных исследований. Он провел гидрографические работы на реке Сырдарье от урочища Кум-Сухты до ее устья, закончил описание реки Сыра.
В тот период в Среднюю Азию под видом миссионеров, паломников стали проникать англичане, которые пытались через местное духовенство и ханов настроить среднеазиатские народы против России. Л. Бутаков подробно доложил об этом правительству, что возымело действие. Ему поручили снарядить военные посольства в Хиву и Бухару. За военные успехи и создание Аральской флотилии Бутакову присвоили звание контр-адмирала.
10 марта 1858 г., возвращаясь из ссылки, Т. Шевченко вновь встретился с ним.
«Во Владимире на почтовой станции, — писал поэт в дневнике, — встретил А. И. Бутакова, под командою которого плавал я два лета, 1848 и 1849, по Аральскому морю. С тех пор мы с ним не видались. Теперь он едет с женою в Оренбург, а потом на берега Сырдарьи. У меня при одном воспоминании об этой пустыне сердце холодеет, а он, кажется, готов навсегда там поселиться. Понравилась сатана лучше ясна сокола» (6).
Все свои силы Алексей Иванович, отдавал усилению Аральской флотилии, укреплению форта № 1. В столицу он посылал аргументированные предложения и проекты. В 1860 г. А. Бутакова командировали в Англию для закупки двух железных пароходов, плавучего понтонного дока и баржи. Под его руководством на следующий год все эти суда в разобранном виде доставили на Арал, собрали и спустили на воду. Пробные плавания командир флотилии совмещал с научно-исследовательской работой, продолжая описания Сырдарьи вверх по течению от форта Перовский.
В 1863 г. он поехал в Америку, чтобы приобрести там двигатели новых типов, а также изучить флот Соединенных Штатов Америки. Этот опыт он применил на свогй флотилии. После того как Бутаков доложил о полной готовности флотилии выполнить свое назначение, в 1864 г ему '«высочайшей милостью» разрешили продолжать службу на Балтийском флоте, оказав «честь» назначить начальником штаба практической эскадры, плававшей под командованием великих князей Алексея Александровича и Николая Константиновича. В действительности же это было продолжение той немилости, связанной с Т. Шевченко. Адмирала фактически отстранили от дальнейшей научной работы и сделали «дядькой» при великих князьях.
Неудивительно, что после такого «пожалования» Алексей Иванович тяжело заболел. После выздоровления его назначили командиром отряда судов на реке Неве и разрешили иметь свой флаг на яхте «Королева Виктория», которая постоянно использовалась придворной камарильей для увеселительных прогулок.
Только в последние годы жизни А. Бутакову «дозволили» послужить на броненосной эскадре младшим флагманом, а затем в качестве начальника шхерной эскадры броненосных судов, командиром которой был его брат Г. Бутаков.
28 июля 1869 г. последовал очередной сердечный приступ. Выдающийся русский ученый и моряк скончался.
В заметке о 60-летии адмирала А. Бутакова газета «Современные известия» писала в июле 1876 г.: «Он был забыт, но потомки воздают ему должное...»
Русские моряки, исследователи и ученые долгое время изучали уникальные работы А. Бутакова «Записки гидрографа», «Описание плавания транспорта «Або» вокруг света», «Замечание о перемещении русла и устья реки Сыр-дарья», «Пароходы с задним колесом из желобного и гальванизированного железа», «Плавание парохода «Перовский» по реке Сырдарья», «Новейшие экспедиции для обследования Аральского моря» и другие труды.
Арал был научной лабораторией Алексея Ивановича Бутакова. Увлеченность им была настолько велика, что он жертвовал ради этого личным счастьем, семейным уютом, служебной карьерой. Он высоко ставил достоинства русского человека в изучении неизвестного, не-отгаданного, неопознанного.
«Никто не может сравниться с русским человеком». — говорил он одному из своих друзей. — Он сметлив, послушен, терпелив и любит приключения — мудрено обескуражить его. Он смеется над лишениями, и опасности имеют в его глазах особенную прелесть...»
Народ не забыл своего замечательного соотечественника. Советские люди чтят имя Алексея Ивановича Бутакова — моряка и ученого, патриота и новатора, славного защитника Отечества. Самый мощный ледокольный корабль Аральского морского пароходства носит на борту его имя. Память о нем продолжает жить в делах и свершениях благодарных потомков.
Капитан 1 ранга в отставке Я. ПОЛЯХ
-----
(6) Шевченко Т.Г. Собр. соч. — Т. 4. — С. 185-186.
60
|
Эта карточка не связана с другими карточками.
|